МНЕ СНИЛОСЬ... I Мне снился сон. Я был мечом. В металл холодный заточен, Я этому не удивлялся. Как будто был здесь ни при чем.
Мне снился сон. Я был мечом. Взлетая над чужим плечом, Я равнодушно опускался. Я был на это обречен.
Мне снился сон. Я был мечом. Людей судьей и палачом. В короткой жизни человека Я был последнею свечой.
В сплетеньи помыслов и судеб Незыблем оставался я. Как то, что было, есть и будет, Как столп опорный бытия.
Глупец! Гордыней увлечен, Чего хотел, мечтал о чем?!. Я был наказан за гордыню. ...Мне снился сон. Я БЫЛ мечом.
II Мне снился бесконечный путь, Пронзающий миры. И в том пути таилась суть Загадочной игры, Игры, чьи правила -- стары, Игры, чьи игроки -- мудры, Они не злы и не добры... И я кричал во сне.
Мне снился обнаженный меч, Похожий на меня, И яростно-кровавый смерч Масудова огня, И бились о клинок, звеня, Копыта черного коня, Что несся на закате дня... И я кричал во сне.
Мне снилась прожитая жизнь -- Чужая, не моя. И дни свивались в миражи, Как сонная змея. И шелестела чешуя, Купался лист в воде ручья, И я в той жизни был не-я... И я кричал во сне.
III
Стояли двое у ручья, у горного ручья, Гадали двое -- чья возьмет? А может быть -- ничья? Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей, И тихо воды нес свои израненный ручей...
Стояли два меча в ручье -- чего ж не постоять? И отражал, журча, ручей двойную рукоять, И птиц молчали голоса, и воздух чист и сух, И упирались в небеса вершины Сафед-Кух, Вершины Белых гор...
Но нет мечей, есть лишь ручей -- смеясь и лопоча, Несется он своим путем, своим Путем Меча, Сам по себе, один из двух, закончив давний спор, В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор...
Легенды -- ложь, легенды врут, легенды для глупцов, А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо, И нет начала, нет конца у этого кольца, Как рая нет для подлеца и меры для скупца...
Мне снился сон. Спроси -- о чем? Отвечу -- ни о чем. Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом. Я был дорогой и конем, скалою и ручьем, Я был грозой и летним днем, Прохожим и его плащом, Водою и огнем...
Шел монах за подаяньем, Нес в руках горшок с геранью, В сумке сутру махаянью И на шее пять прыщей. Повстречался с пьяной дрянью, Тот облил монаха бранью, Отобрал горшок с геранью И оставил без вещей.
И стоит монах весь драный И болят на сердце раны, И щемит от горя прана, И в желудке -- ничего. И теперь в одежде рваной Не добраться до нирваны Из-за пьяного болвана, Хинаяна мать его!
И монах решил покамест Обратиться к Бодхидхарме, Чтоб пожалиться пахану На злосчастную судьбу, И сказать, что если Дхарма Не спасет его от хама, То видал он эту карму В черном поясе в гробу!
И сказал Дамо: -- Монахи! Ни к чему нам охи-ахи, А нужны руками махи Тем, кто с ними не знаком. Пусть дрожат злодеи в страхе, Мажут сопли по рубахе, Кончат жизнь они на плахе Под буддистским кулаком!
Патриархи в потных рясах -- Хватит дрыхнуть на матрасах, Эй, бритоголовых массы, Все вставайте, от и до! Тот, чья морда станет красной, Станет красным не напрасно, Не от водки и от мяса, А от праведных трудов!
Лупит палкой тощий старец, Восемь тигров, девять пьяниц, Эй, засранец-иностранец, Приезжай в наш монастырь! Выкинь свой дорожный ранец, Подключайся в общий танец, Треснись, варвар, лбом о сланец, Выйди в стойку и застынь!
Коль монаху плохо спится, Бьет ладонью черепицу; Коль монах намерен спиться -- Крошит гальку кулаком! А приспичит утопиться -- Схватит боевую спицу, Ткнет во вражью ягодицу -- И с хандрою незнаком!
У кого духовный голод, Входит в образ богомола И дуэтом или соло Точит острые ножи, Кто душой и телом молод, Тот хватает серп и молот, Враг зарезан, враг расколот, Враг бежит, бежит, бежит!
Шел монах за подаяньем, Нес в руках горшок с геранью, В сумке -- палку с острой гранью, Цеп трехзвенный и клевец. Повстречался с пьяной дрянью, Ухватил за шею дланью, Оторвал башку баранью -- Тут и сказочке конец!
Тех, кого считают сильным, Почему-то не жалеют: Дескать, жалость унижает, Дескать, жалость ни к чему. Им положена гитара, Да еще пустой троллейбус, Да еще... А впрочем, хватит, Слишком много одному.
Те, кого считают сильным, По привычке зубы сжали, По привычке смотрят прямо На любой пристрастный суд. Слабым вдвое тяжелее -- Им нести чужую жалость, Да еще... А впрочем, хватит -- А не то не донесут.
Разрешите прикурить? Извините, не курю. Что об этом говорить -- Даже я не говорю. А ведь так хотелось жить, Даже если вдруг бросали, Даже если не спасали, Все равно хотелось жить, Все равно хотелось драться За глоток, за каждый шаг... Если в сути разобраться -- Жизнь отменно хороша.
Разрешите прикурить? Извините, докурил. Если б можно повторить, Я бы снова повторил. Я бы начал все сначала, Я бы снова повторил, Чтобы жизнь опять помчала По ступенькам без перил, Снова падать, подниматься, От ударов чуть дыша... Если в сути разобраться -- Жизнь отменно хороша.
